Совсем другую трактовку свободы дали крестьяне одного села в случае, описанном Некрасовым в поэме "Кому на Руси жить хорошо". Дело было при крепостничестве, как раз накануне освобождения крестьян. Одна помещица, "барышня Гертруда Александровна", повелела нещадно драть крестьян за матюги. Тяжкой им показалась такая эксплуатация, ибо, пишет Некрасов, "мужику не лаяться — едино, что молчать". С отменой крепостного права мораторий, естественно, кончился. Крестьяне возрадовались так, что матерились целый день не переставая — праздновали обретенную свободу слова. Матерились столь крепко, что


Нужно сказать, что здесь в праздновании мы далеко превосходим некрасовских крестьян. Тоталитарные строгости давным-давно позади, а праздник длится. Достаточно выйти на улицу в сумерки, а то и днем, как со всех сторон чувствуешь это дуновение свободы крепкого слова. И не только свободы слова, но, похоже, и свободы совести, так как порой поминают и бога, и его мать, и душу. Ощущается и наше демографическое превосходство над былыми веками: если раньше "великосветские выражения" ограничивались большей частью питейными заведениями и произносились баритонами и басами, то теперь ими с не меньшим успехом кроют контральто и сопрано. Если в чем-то и не угнались женщины за мужчинами (например, в представительстве в парламенте или в чем другом), то почти сравнялись в умении крепко выражаться.

Так что праздник продолжается. И никакой Гертруде Александровне со всем ее карательным аппаратом не сломить уже этого извечного стремления народа к свободе.

Геннадий Скворцов